| Меню сайта |
 | |
 |
| Категории раздела |
| |
|
| Мини-чат |
|
|
|
| Наш опрос |
| |
|
| Статистика |
|
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
| Форма входа |
| |
|
|
 |  |  |
 | Главная » 2011 » Март » 9 » Перевод: "Что было однажды утрачено, то сердце помнит" (PG-13, gen). Часть V
05:55 Перевод: "Что было однажды утрачено, то сердце помнит" (PG-13, gen). Часть V |
Мы видели сообщение на форуме Девианарт…Чарли вышел из джипа и посмотрел на свой блокнот-планшет. Он должен изучить многоквартирный дом, к которому они приехали, и он знал, что это была хорошая идея; он мог бы убедиться в своей правоте, поставив себя на место возможной следующей цели.
Он боковым зрением увидел, что Дэйвид кивнул ему, но он нигде не видел Дона. Неважно, брат делал свое дело, Чарли – свое.
Он взглянул на многочисленные окна, углы сразу же появились перед ним, и он быстро набрасывал числа на бумаге, пока обходил все вокруг во всех направлениях. Он проходил рядом с полицейской машиной, когда услышал тихий звук хлопка.
– Чарли, ложись!
Он поднял голову, услышав крик Дона, озадаченный ужасом в голосе брата.
– Что? – Они с Терри бежали прямо к нему на предельной скорости, а он мог только стоять и таращиться на них в полном замешательстве. Для него нет никакой опасности, он две секунды назад отошел от Дэйвида, который стоял и разговаривал по мобильнику.
Потом те же слова повторил Дэйвид. Они добежали до него, а потом он вдруг полетел, и мощный вес придавил и ударил его в спину. Он был страшно напуган разлетевшимся на мелкие осколки стеклом справа от него, и больно приземлился на цемент парковки.
– Чарли, не вставай!
Он не мог дышать. Когда он приземлился, воздух словно выбили из легких, и теперь он усиленно боролся за очередной вздох.
Голос Дона был напряжен, но когда Чарли болезненно и тяжело вдохнул, он понял почему. Повторяющиеся выстрелы эхом отдавались в воздухе, повсюду рикошетили пули. На том месте, где он лежал, он сразу же почувствовал себя беспомощным и уязвимым. Он увидел, как блокнот выпал из его рук. Он потянулся за ним. На мгновение ему показалось, что числа на этом клочке бумаги имеют огромную важность, они необходимы, чтобы подтвердить возможное местоположение снайпера и предсказать, где точно он находится.
А потом он понял, как глупы были эти рассуждения. Снайпер был здесь, сейчас, и он стрелял не в случайную жертву. Чарли не был случайной жертвой, он был здесь, и убийца наблюдал за ним и каким-то образом понял, что он не один из агентов, которые толпились в зримой области. Он охотился на Чарли как на белого слона в стаде мамонтов.
За Чарли. Кто-то стрелял в него, а он был здесь, лежал между припаркованными машинами, и все что он сейчас мог – это молиться, чтобы снайпер не попал в него.
Он дрожал, ему было некуда идти, негде спрятаться и укрыться.
– Чарли, проснись.
Со своей точки он мог видеть только пространство под автомобилями, и он увидел две пары ног, приближавшихся прямо к нему.
Дон и Терри.
У них не было прикрытия. Они бежали к нему, спешили к нему на помощь. Он по своей глупости попал в опасную ситуацию и поставил под угрозу жизнь брата, его коллег, его друзей.
– Давай, Чарли, просыпайся. – Кто-то схватил его за плечо и потряс, уже не так нежно.
Чарли резко выпрямился со сна, прямо в объятия своего отца.
– О, Боже, Боже, – задыхался Чарли, крепче прижавшись к Алану.
- - - - - -
Дон мерил шагами комнату в «безопасном доме», ожидая, пока Нейтан выйдет из душа. Вода в ванной не шумела уже несколько минут, паренек уже должен быть готов поесть. Колби поставил на стол две тарелки с дымящейся пастой, одну напротив Айрин Уокер, другую – у пустующего места.
– Нейт, ужин готов, – позвала Айрин Уокер.
Дверь тут же открылась и Нейтан вошел в комнату. Он, немного сутулясь, сел за стол и потянулся за вилкой.
– А сыр есть? – Он навертел на вилку огромное количество спагетти и направил все это в рот.
Дон глянул на Колби, который пожал плечами и отправился обратно на кухню, видимо, на поиски сыра.
– Итак, – Дон сел на стул напротив Нейтана. – Расскажи мне, как ты умудрился выяснить, что Боско тебя вычислил. Мы видели сообщение на форуме Девианарт…
Нейтан проглотил еду, вытер рот салфеткой, и кивнул.
– Когда я увидел сообщение, то понял, что это может быть от него. Я позвонил папе, но у него мобильник не отвечал. Я… – Нейтан тяжело сглотнул и низко наклонил голову. – Кажется, тогда они и нашли папу?
Дон кивнул.
– Время создания сообщения указывает на период как раз после стрельбы.
– Я попытался позвонить маме, но… – Он посмотрел на Айрин, – у тебя было все время занято, так что я решил пойти и найти маму, и мы бы вместе спрятались и подождали папу. Но все равно я взял папин пистолет из чулана и…
– Нейтан!
– Я знал, что они придут, мама. Я не собирался бежать с пустыми руками – было бы хоть что-то, чтобы тебя защитить.
– Ты должен был позвонить властям. Ты же знаешь, мы это уже обсуждали еще тогда…
– Знаю я. Но сначала я хотел убедиться, что с тобой и папой все хорошо. – Нейтан смотрел в тарелку, ковыряясь там вилкой и перекладывая еду с места на место.
– Держи. – Колби бросил на стол банку с тертым сыром, Нейтан открыл ее и начал посыпать сыром соус.
Он снова принялся за еду, и Дон ждал, пока он прожует очередной кусок, чтобы продолжить свой рассказ.
– Значит, ты ушел из дома через заднюю дверь?
Нейтан кивнул с набитым ртом. Он прожевал, вытер рот тыльной стороной ладони, посмотрел на полоску соуса на руке и стер ее салфеткой.
– Я даже еще не дошел до ворот, когда услышал, что в доме кто-то есть. Я спрятался за деревом и подождал. Я понимал – если побегу, то они меня увидят. Потом оттуда кто-то вышел и пошел прямо на меня. Я понял, что выбора у меня нет, так что я достал пистолет, вышел из-за дерева, прицелился и нажал на курок.
На глазах Нейтана выступили слезы.
– Я не хотел его убивать, – сказал он слабым голосом. – Я думал, это один из людей Боско. Я не думал, что увижу его…
– Ты стрелял в Чарли? – воскликнул Дон. – Ты стрелял в Чарли Эппса?
Рыдания захватили Нейтана и он просто кивнул. Его мать поспешила к нему и прижала к себе.
– Нейтан. Чарли не умер. Пуля прошла по касательной, поцарапала висок и вызвала сотрясение, но он очень даже жив.
Нейтан отодвинулся от матери, чтобы посмотреть на Дона.
– Как вы уз…
Дон рассмеялся.
– Потому что Чарли Эппс мой брат, Нейтан. И он сейчас дома, поправляется. – Дон, естественно, не упомянул об амнезии, по-крайней мере, не сейчас.
– Нейтан, как далеко от Чарли ты находился, когда выстрелил в него? – Меган подошла и встала рядом с Доном.
– Где-то в пяти футах.
– И ты промахнулся?
– Я понял, что это он, в последнюю секунду, пытался отвести пистолет в сторону, но было уже поздно.
Дон прочистил горло.
– Ты, наверное, этим и спас Чарли жизнь.
- - - - - -
Чарли сидел на веранде на старом плетеном диванчике, для удобства подсунув под спину кусок древней обивки. Пылинки танцевали в послеполуденном солнечном свете, а Чарли зачарованно смотрел, как за окном медленно садится солнце.
Он нашел здесь убежище, когда наконец успокоился. Он наконец-то смог объяснить словами весь ужас своего сна, который оказался вовсе не сном, а настоящими воспоминаниями. Его все еще знобило – наверное, это напоминание о врезавшемся в память кошмаре. Он протянул руку ко лбу и по сравнению с жаром лица пальцы показались ему прохладными. Он пробежался пальцами по ране на виске, раздумывая о том, как его ранили. Случай из сна был явно не причем, в этом он был уверен, потому что вспомнил, чем кончилось дело, когда был в утешающих объятиях отца.
А еще он вспомнил, что совершил ошибку, когда отправился на предполагаемое будущее место преступления и подверг опасности всех, включая и себя. Он попросил прощения у Дона, не без причины чувствуя себя глупо и совершенно не в своей тарелке.
Он закрыл глаза, ощущая на лице жар солнца. Что-то в этом месте привлекало его. Тут должна была звучать музыка – рок, диско, песни о любви. Здесь раньше пела женщина, а Чарли что-то строчил на бумаге или писал на доске.
Доска.
Чарли открыл глаза, вспомнив, что одна доска стоит у одного из окон веранды. Он медленно поднялся, и от этого головная боль стала чуть сильнее. Он подошел к доске, заметив на полу вокруг нее меловую пыль. Ей явно часто пользовались.
Он посмотрел на свои руки и обратил внимание, что они чистые, не запачканные белой пылью. Почему-то запах мела был ему знаком. Он взял мелок с доски и принюхался. Да, очень знакомый запах.
Надписи на доске были стерты, но то тут, то там он различал блеклые тени чисел. С мелом в руках он обводил их, пытаясь понять, что раньше было там написано. Недолгое мгновение ему казалось, что он понимает эти числа, но озарение было недолгим и перед ним снова был бессвязный набор чисел и символов.
– Чарли, ужин готов.
Бросив последний грустный взгляд на доску, Чарли положил мел обратно, вытер руки и пошел вниз к отцу.
Он обратил внимание, что обеденный стол был накрыт только на двоих.
– А Дон не придет на ужин?
– Он, наверное, придет позже… Если надумает заскочить, еды на кухне еще много.
Чарли сел, съежившись от боли, которая змейками спускалась вниз по шее.
– Вот.
Чарли посмотрел на таблетку, ее рядом со стаканом воды положил перед ним Алан.
– Похоже, тебе это сейчас нужно.
Чарли молча взял и проглотил таблетку.
– Мама… Маме нравилось бывать на веранде? – Чарли крутил в руках стакан с водой, наклоняя его из стороны в сторону и наблюдая, как на поверхности образуются крошечные волны.
– Это была ее любимая комнате в доме. Когда ты был младше, ты там все время с ней сидел.
Чарли вдруг покраснел; сейчас он был точно уверен, что голос, который звучал в его голове, принадлежал маме.
Стакан вдруг показался ледяным под его замерзшими пальцами. Он задрожал и поставил стакан на стол. Он не знал, с чего начать. Спросить о себе? Об умершей матери? О Доне? Об Алане? Других членах семьи? О друзьях?
Он вспомнил Терри и Дэйвида, знал, что они работали с Доном. Тогда почему он ничего не мог вспомнить о брате и родителях? Он столько всего не знал, но к нему возвращалось такое количество ярких деталей прошлого, и он с напряжением понимал, что воспоминания захлестывают его с головой.
Он помог отцу принести еду и они сели за стол, только вдвоем в этой огромной столовой. Он думал, какой была столовая, когда они с Доном были детьми. Дружно ли они жили? Или ссорились?
Отец рассказывал об этом, пока они ели. Чарли слушал, и порой, когда Алан о них упоминал, лица или места всплывали у него в мозгу, но были обманчивы. Он и понятия не имел, были ли они важны для него или нет.
Когда Алан замолчал, Чарли поднял глаза от тарелки и посмотрел на отца.
– Ты какой-то тихий.
Чарли пожал плечами.
– Пытаюсь вроде как разобраться в том, что вспоминаю.
– А что конкретно ты вспомнил?
Чарли поневоле заметил воодушевление, скрытое за вопросом отца.
– Этого-то я как раз и не знаю. – Он расстроено отложил вилку.
– Попробуй булочки. – Алан передал Чарли корзиночку для хлеба. – Они из новой пекарни, на Пятой недавно открылась.
Чарли схватил кусок хлеба и разломал его. Он почти механически намазал булку и отложил, даже не откусив.
– А числа, они к тебе возвращаются?
Чарли снова пожал плечами.
– Иногда. У меня странное чувство, что я должен понимать то, что появляется у меня в голове. Но воспоминания слишком мимолетны.
– Сынок, я так хотел бы тебе помочь, но единственный раз, когда я понимал, о чем ты говоришь, это когда я был на твоей лекции «Математика для «чайников».
Чарли засмеялся.
– Быть не может! – Когда отец кивнул, он добавил. – Серьезно?
– Ты невероятный преподаватель, Чарли. В прошлом году ты меня просто поразил, когда объяснил, как мне в телеигре выиграть машину.
Чарли снова засмеялся.
– Ладно, ты меня заинтересовал. Как ты выиграл машину в телеигре?
– Твой курс объяснял, что интуиция не всегда верна.
Чарли очень внимательно слушал, как Алан пересказывал его прошлогоднюю лекцию.
– Конечно, выбор еще одного варианта увеличивает твои шансы на победу. – подтвердил Чарли, понимая все, что говорил Алан. Он с энтузиазмом наклонился вперед. – Причина в том…
Он прервался на полуслове, когда входная дверь открылась и вошел Дон.
– Всем привет. М-м, вкусно пахнет.
– Там еще осталось. Угощайся.
Дон снял пиджак и бросил его на спинку стула, ослабляя галстук по пути на кухню. Чарли слышал, как он насвистывает и грохочет, накладывая еду из кастрюли и сковородки. Мгновение спустя Дон вернулся к столу с тарелкой в руках.
– Чарли кое-что вспомнил.
Дон замер на полдороге к своему месту. Он радостно посмотрел на Чарли.
– Отлично просто. И что ты вспомнил? – Он, наконец, сел, поставил перед собой тарелку и начал есть картофельное пюре.
– Кажется, ничего важного. Если не считать… – Чарли так захватил стыд от его проступка, словно это случилось совсем недавно. – Дэйвид спас мне жизнь, когда я по глупости ходил-бродил на…
Еще одно воспоминание возникло у него в голове.
– Эй, ты же учил меня стрелять из пистолета.
– Он такой весь день? – Дон вилкой показал на Чарли.
– Нет, только последние пару часов.
– Что ты еще вспомнил?
– Какие-то обрывки – лица, имена, места. Это вроде как еще больше запутывает, потому что я не могу их собрать воедино в нужном порядке.
– Со временем все вернется. Поверь.
Чарли кивнул и съел еще немного, потом отодвинул тарелку. Он устал, все еще нервничал, а его голова раскалывалась от попыток разобраться во всем.
– А, кстати, мы нашли Нейтана Уокера. Везение да и только. Мы все-то и собирались, что арестовать убийцу на месте преступления, а так убили двух зайцев одним выстрелом. – Дон слизнул пюре с уголка губ, потом повернулся к Чарли. – А еще мы узнали, кто в тебя стрелял, Чарли.
– Неужели? – Внезапно у него подскочил адреналин и сердце начало колотиться в груди.
– Это был Нейтан. Он во всем признался, сказал, что ошибся. Он подумал, ты из мафии, пришел убить его. Еще он сказал, что в последнюю секунду тебя узнал и попытался отвести пистолет в сторону. Если бы он этого не сделал, то попал бы тебе прямо в сердце.
- - - - - -
Чарли не спал и дело было вовсе не в еле слышном храпе, раздававшемся дальше по коридору. И не в том, что снова болела голова, и даже не в том, что он не мог найти хорошее удобное положение в постели больше чем на две минуты.
Все дело было в том, что ему просто не спалось.
Естественно, он проспал большую часть дня; может, бессонница была связана именно с этим.
Он был уверен, что заснет, как только примет таблетку от боли. Хотя перед тем как лечь, он уже принял одну, а это было четыре часа назад. В рецепте говорилось, что принимать нужно при боли каждые пять или шесть часов, так что еще одну принять было можно.
Но если честно, в данный момент у него не так уж сильно болела голова. Боль, конечно, была – ее хватало, чтобы напоминать, что не стоит делать резких движений и не перенапрягаться – но не до такой степени, чтобы не спать.
Он подумал, что горячая ванна может помочь ему расслабиться и заснуть, но боялся разбудить отца или брата шумом воды. Тогда вместо этого Чарли надел черный халат и тапки и выскользнул из спальни. Он шел по лестнице, которая был освещена еле тусклым светом, падающим из спальни. Только когда оказался внизу, понял, что бессознательно переместил свой вес, наступив на край четвертой ступеньки вместо того, чтобы шагнуть в центр. Ее громкий скрип имел обыкновение будить Дона. Или мать.
Он улыбнулся этому воспоминанию. Он понял, что частенько это проделывал: когда был слишком захвачен какой-то математической задачей, то ускользал в гараж, где мог работать, никого не тревожа.
Чарли толкнул дверь гаража, скривившись от громкого скрипа петель, и щелкнул выключателем. Организованный хаос этого места взывал к нему; бумаги и книги, которые еще вчера казались странными и ненужными, теперь стали для него зовущими орудиями труда. Он подошел к самой большой доске и стал внимательно рассматривать приколотые к ней листочки. Он улыбнулся, когда осознал, что понял почти все, что там написано.
Дон был прав – его память не обязательно должна вернуться внезапно, как тот кошмар, но она просто где-то совсем рядом, ждет под поверхностью. Ему всего-то и нужно, что подождать – и тучи рассеются, открывая дорогу к воспоминаниям.
Чарли подошел к старому столу, расположенному в центре гаража, забрался на него и сел. Поставил соскальзывающие ноги на маленькую приступку и поставил локти на бедра, потом закрыл глаза. Он проводил здесь много часов, лихорадочно работая, чтобы успеть к сроку. Он улыбнулся, когда понял, что наслаждался, настигая задачу и приводя все к математической модели. А работа с Доном за последние годы очень сблизила их. И он должен был признать, что ему доставляет удовольствие чуть выпендриваться перед своим старшим братом.
Чарли обернулся посмотреть на доску. Снаружи небо полыхало отблесками, стеклянное окошко боковой двери зловеще замерцало в унисон с отдаленными раскатами грома. Воздух стал теплым и влажным, свет лампы привлек снаружи каких-то насекомых, теперь они бились легкими крылышками по стеклу. Ага, вот он. Снимок, где они с Доном боролись у пруда с золотыми рыбками, папа сделал его несколько месяцев назад. Он слез со стола и начал разглядывать фотографию. Они оба смеялись и было похоже, что Чарли брал над Доном верх.
Пока Дон его не догнал, и Чарли оказался в пруду, вместе с рыбками. Чарли отодвинул с доски прикрепленные бумаги и нашел второй снимок непредвиденного купания. Он улыбнулся удивленному виду Дона и собственному горестному выражению лица.
Подростковые годы были самыми тяжелыми для Чарли еще и потому, что им с Доном пришлось вместе учиться в старших классах. Сейчас Чарли понимал, что хоть Дон игнорировал чокнутого младшего братца из-за давления друзей, но в то же время чувствовал обязанность защищать его; но все равно те годы были для Чарли самыми одинокими.
Дон никогда не понимал одержимости Чарли числами. И папа тоже. Сколько он себя помнил, мама была единственной, кто поддерживал и воспитывал этот дар. Он знал, что отец гордится его способностями, но пока он рос, лишь мама почти инстинктивно знала, как обращаться с его склонным к одержимости, зацикленности на одном предмете, характером.
Очередная вспышка молнии, очередной раскат грома. Чарли усмехнулся, когда вспомнил, что боялся грозы, хотя статистика говорит, что во время грозы самое безопасное место – это постель. Он вспомнил, как бежал в спальню к родителям, а мама позволяла ему свернуться клубочком под одеялом рядом с ней и…
Чарли вдруг понял, что вспомнил все о маме. Больше не было незнакомой темноволосой женщины на фотографиях – она была для него целым миром, всем. Он вспомнил, что она одна понимала его как никто другой. Что она поддерживала его, когда остальные – в том числе его семья – пытались игнорировать его страсть к числам и часто болтали с ним о совершенной ерунде, ходя вокруг да около. Как мама делала все, чтобы он комфортно себя чувствовал, пока учился в Нью-Джерси в Принстоне. Если бы не она, университетские годы были бы для него также одиноки, как и школьные.
А потом он вспомнил ту нестерпимую боль, когда они с папой сказали ему о ее болезни. К нему вернулись те месяцы, когда он просто запер себя здесь, как стал ненавидеть эту комнатенку, но все равно был не в состоянии принять мир, где его мать проигрывала в борьбе с болезнью. Это воспоминание обрушилось на Чарли так внезапно и было таким болезненным, что у него подогнулись колени, и он упал.
Он вообще не навещал свою мать в больнице, ни единого раза. Три месяца вынужденного затворничества, три месяца игнорирования наполненных болью взглядов и просьб со стороны отца и постоянное давление – со стороны брата. Брата, у которого в Альбукерке была своя жизнь, но который вернулся в родной дом, когда мама заболела.
Чарли начал задыхаться, ощущая такую сильную боль, будто это случилось только вчера. Он дышал с трудом и обхватил себя руками, пытаясь справиться со скорбью.
Три месяца он отказывался принимать то, что происходило, но даже его попытка погрузиться в загадку P против NP не принесла ожидаемого облегчения; она просто замаскировала знание, что его мать медленно проигрывает битву с раком. Там, внутри, Чарли постепенно закрылся от всего – до того дня, когда Дон с папой не вернулись и не пришли в гараж, где лихорадочно работал Чарли.
Как он мог забыть свою мать? Как он мог забыть ее прикосновения, ее запах, звук ее голоса? Чарли всхлипнул, тело в страдании было так напряжено, что ребра это едва выдерживали. К горлу подступил ком невыплаканных слез, и он застонал, когда вспомнил, какую пустоту почувствовал, когда той роковой ночью оторвался от работы – в наушниках еще громко ревела музыка – и увидел лица Дона и папы.
Он понял. Понял просто по выражениям лиц, что мамы больше нет. Он ничего не сказал – только сделал громче звук в плеере и снова вернулся к работе, подавляя горе, которое грозило вырваться наружу. В ту ночь, когда он был один в своей комнате, он взял лист розовой бумаги и дрожащими руками сделал бумажную розу в память о маме. Роза все еще была у него – он бережно положил ее в найденную им коробочку и спрятал на самой верхней полке в чулане.
Чарли подумал, что эти последние воспоминания почти уничтожили его. Цементный пол под его ногами был холодным. Его халат почему-то упал и теперь плечи и спина покрылись мурашками. Он попытался вдеть руки в рукава, но слишком дрожал, стоя на коленях, и слезы душили его.
– Чарли?
Шарканье ног по цементу – и потом вдруг Дон встал на колени рядом с ним.
– Чарли, в чем дело? Тебе плохо?
– Не…не…нет, – произнес Чарли с запинкой, ощущая на своих щеках горячие слезы. – Я… Ма…мама. Я вс…вспом…
Тяжелое дыхание внезапно превратилось в беспомощные всхлипы, и Чарли даже не смог закончить фразу. Он почувствовал, что Дон прижимает его к себе, теперь брат крепко держал его в объятиях. Чарли больше не мог сдержать свое горе внутри и заплакал, а Дон гладил его по спине.
– Все хорошо, все будет хорошо. – повторял Дон. Чарли спрятал лицо на груди брата, вспоминая детские годы, когда Дон всегда был рядом, чтобы утешить его: неважно, что это было – разбитая коленка или погибшая домашняя зверушка; и даже потом, когда Чарли стал старше и старался вести себя так, словно быть не таким как все – обычное дело, Дон всегда знал, когда младший брат тихо плачет в подушку, давая волю своей тоске. Годы прошли с тех пор, как Дон вот так помогал Чарли, но его голос звучал так, будто бы это было только вчера.
Чарли было слишком плохо – он не стал досадовать на себя за то, что совсем расклеился, он просто прижался к Дону, пока рыдания не прекратились и пока он не смог тяжело, неровно и устало вздохнуть. Он сунул руку в карман халата, с облегчением обнаружив в нем носовой платок. Он вытер нос и засопел – дышать теперь было сложно.
– Как ты?
От рыданий он почувствовал дрожь и разбитость во всем теле, из-за заложенного носа головная боль постепенно превращалась в цветущую пышным цветом мигрень. Чарли все равно кивнул, еще не способный толком говорить из-за сбитого дыхания.
Гроза за окном усиливалась – молнии после грома сверкали все чаще.
– Пойдем отсюда, найдет местечко поуютнее. Думаю, ты сможешь.
– Ага. – голос у Чарли был хриплым. Дрожа, он встал на непослушные ноги. Он позволил Дону поднять халат и набросить ему на плечи. Потом Дон выключил свет и они вошли в дом. Халат запутывался в ногах и Чарли запахнул его, завязав пояс.
В груди была тяжесть, в горле все еще стоял комок слез. Глаза опухли и горели, а голова тяжелела с каждым сделанным шагом. Гроза осталась неистовствовать за закрытой дверью, но буря внутри Чарли все еще бушевала, захлестывая его тенями чувств.
Не говоря ни слова, Дон вошел в гостиную, включил настольную лампу и велел Чарли сесть. Он так и сделал, забившись в самый угол дивана и положив ноги на подушки. Дон ушел на кухню и Чарли услышал звук текущей воды. Дон вернулся со стаканом воды и пузырьком таблеток от боли.
Он дал Чарли воду, потом открыл пузырек и вытряхнул одну таблетку ему на ладонь. Чарли проглотил ее, чувствуя, что комок в горле понемногу проходит.
Они молчали, потом Чарли прочистил горло:
– Спасибо.
Дон сел рядом с Чарли и повернулся к нему, пристально глядя на него. Чарли спокойно встретил его взгляд.
– Ты сказал, что вспомнил?
– Да. Дон, я все вспомнил. Просто… Я… Когда я вспомнил, как умирала мама, а я ни разу… – Чарли сглотнул, пытаясь сдержать бурлящие эмоции.
– Все хорошо.
– Прости, что вел себя в гараже как плакса. – Чарли отвел взгляд, теребя кончик пояса.
– То, что произошло, я бы описал совсем не так.
– Ого, так плохо было? – Чарли изобразил слабую улыбку.
– Нет. Ужасно было видеть, что мой младший брат испытывает такие болезненные переживания.
Откинувшись на спинку дивана, чтобы дать отдых затекшей шее, Чарли повернулся и посмотрел на Дона.
– Но есть кое-что хорошее – твой младший брат вернулся.
– Ты и правда все вспомнил?
– Кажется. Вроде в памяти нет никаких провалов. Я помню последнюю лекцию, которую читал. Помню последний раз, когда обедал с Ларри. Семинар, на который собирался… Вот блин!
– Что такое? – Дон встревожено выпрямился.
– Семинар, на котором я собирался выступать, был вчера. Я про это совсем забыл.
Чарли улыбнулся и Дон захохотал.
– Думаю, у тебя была уважительная причина его пропустить. А как насчет того дня, когда в тебя стреляли?
– Помню, что собирался взять в администрации какие-то сведения и… ты был там. Ты мне сказал, что мужа м-с Уокер убили и… Я поехал с Меган. Я помню, Дон. – Чарли поднял голову и взволнованно повернулся к Дону. – Мы поехали к Уокерам, но дома никого не оказалось. Я бродил по кухне и… – Дальше была пустота. – Я… Кажется, тогда… Где это случилось?
– На заднем дворе. Нейтан испугался, увидев тебя, выстрелил и ты упал в бассейн.
– Бассейн, точно, я помню, что видел его через кухонное окно. – Тут Чарли понял, что только что сказал Дон. – Я упал в бассейн?
– Меган тебя вытащила. Тебе чертовски повезло.
– А-а, верно. Она про это говорила. Так что я вроде как рад, что ничего этого не помню. – В отличие от несостоявшейся встречи с пулей снайпера, воспоминания о котором долго заставляли Чарли дрожать. – Но почему я не помню, как вышел во двор и увидел Нейтана?
– Чарли, тебе вообще повезло, что ты вспомнил и это. В большинстве случаев у людей с сотрясением выпадает из памяти гораздо больше двух минут.
– Эй, если это вечеринка, то почему меня не пригласили?
Чарли и Дон одновременно повернули головы навстречу отцу, который вошел в гостиную. Чарли не услышал шагов отца по лестнице из-за дождя, хлеставшего в окно за спиной.
– Пап, вечеринке конец, – сказал Дон, вставая с дивана и потягиваясь.
– Чарли, как ты себя чувствуешь? – Алан подошел вплотную к Чарли, заставляя того смущаться такому пристальному вниманию. Он провел рукой по все еще чувствительным и распухшим векам.
– Хорошо. Вообще-то со мной случилась кое-что забавное во время небольшого приступа бессонницы. – Чарли встал медленно, чтобы не тревожить раскалывающуюся от боли голову.
– Он все вспомнил.
Алан быстро глянул на Дона, потом перевел взгляд на младшего сына. Чарли улыбнулся и кивнул. Алан широко улыбнулся и сгреб его в охапку.
– Отличные новости.
Чарли прижался к отцу, наслаждаясь этой близостью с ним и вспоминая то время, когда отец помогал ему. Его эмоции начали снова прорываться и он подавил их; почему-то у него возникло чувство, что отцу, в отличие от Дона, будет гораздо тяжелее видеть, как плачет его взрослый сын. В конце концов, подумал он, за пару последних дней отец и так много перенес.
Когда Алан ослабил объятия, Чарли неохотно отступил назад. Проходя мимо со пустым стаканом, Дон похлопал его по плечу.
– Ты ведь правда все вспомнил? Меня? Дона? Свою работу?
– Пап, я все помню. – Чарли улыбнулся и сморгнул слезы, увидев следы облегчения на лице папы. – Все нормально. Правда. Теперь мне лучше.
Голос у него был хриплый и гнусавый – видимо, до утра так и останется.
– А что головная боль? Меня спросить – так непохоже, что тебе стало лучше.
– Из-за того, что голова раскалывается и да – можешь даже не спрашивать – я принял лекарство.
– Может, тебе стоит вернуться в постель? Прилечь, отдохнуть – дай таблеткам сделать свое дело.
Дон вопросительно посмотрел на Чарли, когда вышел с кухни. Чарли кивнул, отвечая на папино предложение и на невысказанный вопрос Дона.
– Ага, кажется, самое время поспать. – Все еще дрожа, он маленькими шажками пошел к лестнице. На плечах вдруг оказалась рука Дона и он не пожалел, что брат шел рядом, пока они поднимались по лестнице. Алан шел за ними, а когда Чарли сбросил халат и устало сел на кровать, прислонился к дверному косяку.
К его удивлению, Дон откинул покрывала, когда Чарли скользнул в кровать. Он накрыл его, когда Чарли лег набок, и положил руку Чарли на затылок.
– С возвращением, – мягко сказал Дон. Он встал прежде чем Чарли ответил, а Алан занял место Дона, наклонившись над кроватью.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Нет. Если можно, выключи свет.
– Конечно. – Алан наклонился ниже и поцеловал Чарли в макушку. Когда отец собрался уходить, Чарли вытащил руку из-под покрывала и поймал отцовскую руку.
– Папа… Дон… Спасибо, что заботились обо мне, когда я… – Чарли закашлялся, чувствуя жуткую неловкость. – Очень важно было знать, что кто-то любит меня, хотя я мог ничего и не вспомнить.
– Все понятно, Чарли, – Дон улыбнулся ему с другого конца комнаты.
– Спи, – Алан погладил то место, которое поцеловал, и Чарли покорно закрыл глаза. Он слышал, как члены его семьи ушли, и заснул до того, как они дошли до своих кроватей.
- - - - - -
Чарли оглядел пространство перед больничным крылом, куда они только что приехали.
– Я думал, мой осмотр в среду. И еще я думал, что мы собирались поехать на ланч…
– Осмотр в среду, и на ланч мы едем. Просто хотел сделать небольшую остановку. – Дон заглушил мотор и открыл дверь. – Мы недолго. Обещаю.
– Не люблю больницы, – сказал Чарли, выходя из джипа и закрывая дверь. Все здесь его раздражало – воспоминания о его пребывании здесь было еще слишком свежи. Но выйти из дома было совсем неплохо; последние два дня он торчал в четырех стенах, а сегодня с деятельной радостью вышел из дома. Все еще в очках брата, Чарли с тяжестью на душе нехотя поплелся Доном.
Дон, очевидно, знал, куда направляется. Он повел Чарли прямо к лифтам, наверх через несколько этажей, а когда они вышли в коридор, показал свой значок на посту агентам ФБР. Они сделали лишь несколько шагов к палате, где стоял еще один агент, когда услышали знакомый голос:
– Профессор Эппс?
– Нейтан? – Чарли замер и уставился на молодого человека, который шел к ним. На мгновение больничный коридор исчез и Чарли увидел, как из-за листьев и веток на него смотрит он сам. Что-то блестящее мелькнуло в солнечном свете, откуда-то появилась боль и…
– Чарли?
Дон сжимал руку Чарли и взволнованно смотрел на него. Чарли успокоил Дона кивком головы, повернулся и улыбнулся парню. А вот Дон считал, что он может ничего и не вспомнить о стрельбе. Это внезапное воспоминание было нечетким, но Чарли показалось, что ужас на лице Нейтана будет преследовать его до конца жизни.
– Рад тебя видеть. Хорошо, что ты теперь в безопасности. – Он протянул руку человеку, который в него стрелял, и Дон с гордостью посмотрел на Чарли.
Нейтан нервно пожал его руку.
– Мне правда очень жаль. Все произошло так быстро. Я был так испуган и…
– Нейтан, все в порядке. – Чарли отпустил его ладонь и замер, понимая, что они оба чувствуют себя неловко.
– Как он? – Дон кивнул головой в сторону полузакрытой двери.
Нейтан усмехнулся:
– Лучше.
– Хорошо. – Дон пальцем указал путь, куда им с Чарли нужно было пойти. Они вместе вошли в палату. Там, подключенный к аппаратам, лежал человек. Но внимание Чарли привлекла женщина, сидевшая рядом с ним. Айрин Уокер.
– Дон…
– Чарли, Рэй Уокер не умер, как мы сообщили, – прошептал Дон на ухо Чарли. – О, не пойми меня превратно, он и правда чуть не умер. Вообще-то, его сердце даже остановилось на операционном столе. Но мы дали всем понять, что он не выжил, чтобы люди Боско за ним не вернулись. А самое классное то, что он опознал Джордано и Манчини как людей, которые на него покушались. Накануне вечером мы их взяли, и если повезет, то мы упрячем Боско и его подельников на долгие годы.
– Отец Нейтана жив? – Похоже, эта мелочь никак не укладывалась у Чарли в голове. – Ты мне не сказал, что…
– А ты не спрашивал, Чарли. В любом случае, ты должен признать, что тогда эти сведения были бы для тебя пустым звуком.
Чарли отошел от входа и прислонился к стене. Он сделал брату большие глаза:
– Ты прав, но… – он вдруг хмыкнул. – Отлично, Дон. Спасибо, что сказал.
– Официально я тебе еще ничего не говорил. – Дон ухмыльнулся брату, который выпрямился, и они пошли вниз по коридору. – Нейтан хотел извиниться, а на его отца ты наткнулся совершенно случайно.
– Вот что мне в тебе нравится – ты лучшее, что есть в ФБР.
– Эй. – Чарли почувствовал легкий шлепок по спине. – Прикуси язык. Это самое ФБР все еще платит тебе зарплату.
Чарли ухмылялся всю обратную дорогу к джипу. Прежде чем Дон успел открыть дверь со стороны водителя, Чарли остановил его.
– Ты же знаешь, у меня есть ученические права.
– Я уже с тобой ездил. Больше – ни за что!
– Правда? – Чарли невинно улыбнулся. – Прости, что-то я не помню, чтобы…
– Не выйдет, Чарли. – Дон наклонил голову и Чарли увидел, что брат прячет улыбку.
– Ну, знаешь, я очень хорошо помню, что папа однажды сказал, что проще аду замерзнуть, чем тебе сесть за руль его машины. И разве это было не ровно через месяц после того, как ты получил права и решил прокатиться на папиной машине?
– Мне было шестнадцать. И та вмятина на папиной машине – не моя вина. – Дон, щурившийся на солнце, сузил глаза, когда поднял ключи, чтобы Чарли до них не дотянулся. – Скажи-ка, сколько у меня в руке ключей?
– Это ты к чему?
– К тому самому.
– Две штуки. У тебя два ключа и с моим зрением все в норме.
– А-а, какого черта! – Дон бросил ключи Чарли, который поймал их одной рукой. – Только раз живем!
Конец
|
|
Категория: Новости |
Просмотров: 1006 |
Добавил: equisk
| Рейтинг: 5.0/1 |
|  |
 |  |
 |  |  |
|
| Поиск |
| |
|
| Календарь |
| |
|
| Архив записей |
| |
|
|
